Играет двумя фломастерами. Один вместе со своей рукой засунула в щель дивана, а другой скачет вокруг и кричит:
— Ты плохой! Вылезай!
И еще целый монолог минут на 10, половину не поймешь, но из сюжета ясно, что один увещевает и воспитывает, а другой не слушается.
Вообще-то это её дежурная фраза, когда она за столом отодвигает тарелку.
Зато вечером, я не хотела с ней играть, сидела в зале, она пришла, в глаза заглядывает, проникновенно так:
— Мама, падём занимаса. В нашу комнату падём.
Иду. А там уже нумикон разложен, и куклы «барби» рассажены, как в школе.
Села, давай с ними примеры разбирать на состав числа 5. Варя была в ударе, с азартом считала, не отвлекалась, не ошибалась.
Прыгает со своего диванчика, буквально падает папе в руки. Обнимается с ним и говорит:
— Пасиба, что паймай.
Выражение лица нашего папы словами не передашь.
Сварила манную кашу. Она остывает, а Варя хочет есть, крутится возле тарелки.
— Манка. Вкусная, — хнычет, — Подуй!
Я отложила ей в другую тарелку капельку на донышке, подула.
— Ешь, остыла!
Пробует, съедает полную ложку.
— Гаяча!
— Нормальная. Я подула, а холодная будет невкусная.
Зачерпывает полную ложку, смакует.
— Не, кусная!
Перед сном.
Смотрит на мой ноутбук.
— Мне нада апутай (компьютер). Апада нет.
— А где он?
— Азъядися. Нету.
— Как нету?
— Там, -машет рукой, — папа вкючий. Заизаиса.
Сошлись, что лучше я ей книжку почитаю.
Гостили в прошедшие выходные у родственников в Казахстане. На столе стоит бутылка с чем-то белым. Варя читает надпись:
— Сут.
Тычу пальцем повыше, там мелкими буквами: «молоко». Читает и удивленно на меня смотрит.
На магазине:
— Нан.
Говорю, что так магазин называется. Ну не учить же с ней казахский!
Главное, что приехав домой, объяснила брату, что была за границей, что город, куда она ездила — «амамаика» (Шемонаиха), а реку, где купалась, произнесла очень четко — «У-БА».
Нахваталась от нас всяких словечек и при случае вставляет их в речи.
Папа спрашивает за столом:
— Наелась, или еще каши добавить?
— Нома (норма)!
И отодвигает тарелку.
Строим на доске из магнитного конструктора она себе, я себе. У Вари всё больше абстракция. Я выложила грузовик, подобрав цвета, довольно реалистично. Она увидела:
— Вау! Касата!
В машине взяла пульт от музыки, играет как с сотовым, натыкала кнопочки, поднесла к уху:
— Да-да! У нас сё намана!
Во время отпуска всерьёз столкнулась с Варькиным упрямством, и совершенно не знала, как поступить в этой ситуации. На одной из стоянок Варя постоянно пыталась сбежать одна в лес. Объяснять, что это глухая тайга и, что заблудиться просто опасно, было бесполезно. Ловили, наказывали, беседовали, объясняли, всё тщетно. Как только ослабим бдительность — снова пытается улизнуть. Да она и не скрывала своих устремлений.
— Можно уходить одной?
— Нельзя.
— Больше не будешь уходить?
— Буду.
Пыталась просто выяснить у неё, зачем она убегает — не смогла. На все мои вопросы упрямо отвечала «надо» и «буду».
Слава богу, что мы там недолго пробыли. Едем на другое место, прошло уже два дня. За окном машины тайга глухая, а Варя сама с собою, решительно:
— Вот лес. И я туда уйду.
На последней стоянке, однако, леса не было, и не было ни одной попытки сбежать за неделю.
